Вторник, 19.03.2024, 13:01

Cтихи Есенина

Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Категории раздела
Автобиография Есенина [4]
Биография Есенина [7]
Жизнь Есенина [1]
Гибель Есенина [2]
Дети Есенина [5]
События [1]
Воспоминания Есенина [1]
Окружение Есенина [3]
Любовь Есенина [18]
Главная » Статьи » О Есенине » Окружение Есенина

Сергей Есенин и Иван Приблудный

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН И ИВАН ПРИБЛУДНЫЙ
По неопубликованным материалам


Первый «краткий очерк жизни и творчества» Приблудного был опубликован А. Скриповым в 1963 г.1 Близкий товарищ поэта, ведший переписку с ним на протяжении 1929—1936 гг., Скрипов опубликовал большое число не известных ранее материалов. Его работа, обладающая несомненными достоинствами достоверного свидетельства, очевидно, не утратила своей ценности и в настоящее время, однако на ней в полной мере отразились свойственные отечественному литературоведению 60-х годов взгляды и оценки, подобные следующим: «...в некоторых стихотворениях Приблудного встречаются неправильные взгляды на окружающую действительность. Порой встречается идеализация старой деревни, разлад с городом и т.п. <...> Нездоровые настроения у Приблудного были порождены той мелкобуржуазной средой, которая окружала его в 1920—1929 гг.»2.
В 1966 г. в альманахе «Литературная Украина» была опубликована краткая заметка И. Дубинского «Иван Приблудный — красный казак и поэт»3, впоследствии составившая центральное ядро одной из главок его книги «Портреты и силуэты»4, а в 1969 г. — в «Дне Поэзии» заметка Ю. Милонова «Об Иване Приблудном»5. В изданной спустя два десятилетия в Донецке книге О. Бишарева «Ученик Есенина»6
автор, много сделавший для пропаганды творчества Приблудного7, предпринимает попытку проследить его литературно-творческие связи с Есениным. Исследование О. Бишарева, во многом опирающееся на работу А. Скрипова, имеет свое важное достоинство: оно содержит не публиковавшиеся ранее воспоминания вдовы поэта Н. П. Милоновой и стихи Приблудного, автографы которых находятся в личных архивах.
Перечисленными работами, по сути, исчерпываются современные исследования о творчестве Приблудного. Специальных работ, посвященных анализу литературно-творческих связей Есенина и Приблудного, к настоящему времени не создано. У Есенина почти не было учеников, хотя он всегда, особенно в последние годы жизни, был окружен молодыми начинающими поэтами, принимал самое деятельное участие в судьбе многих из них, оказывал им неизменную материальную поддержку, легко передавал секреты поэтического мастерства. «При своей неустроенной, безалаберной, бесшабашной жизни,— пишет о Есенине С. Виноградская,— он находил все же время заняться этими младшими друзьями, учениками. Бездомные, без денег, они находили у него приют, ночлег; а ко многим он настолько привязывался, что втягивал их в свою жизнь. <...> Это были — «есенинские птенцы».»8
О том, насколько широко трактовал Есенин понятие «ученичества», свидетельствует записанный В.Эрлихом их диалог, начинающийся словами стихи Есенина:

«— Слушай! И слушай меня хорошо! Вот я, например, могу сказать про себя, что я — ученик Клюева. И это — правда! Клюев — мой учитель...»

далее:

«— ...Можешь ты сказать про себя, что ты — мой ученик?
— С глазу на глаз — могу.
— А публично?
— Только в том случае, если тебе сильно не повезет.
— Значит, никогда...»9

Иван Приблудный10 — едва ли не единственный среди есенинского окружения поэт, который с полным правом мог сказать о себе, что он ученик Есенина, усвоивший многие поэтические уроки своего старшего товарища.
Сохранилась анкета, «заполненная студентом высшего Литературно-Художественного Института имени Брюсова Иваном Приблудным для зачисления на государственную стипендию», датированная октябрем 1922 г. В ней, указав, что он сирота и ничего не знает о своих родителях, Приблудный рассказал о себе: «...стал жить самостоятельно с 11 лет (1916 г.). Служил 2 года в Красной Армии добровольцем — рядовым кавалеристом. Был в плену в Польше в 1920 г.»11
В автобиографических сведениях Приблудного необходимо обратить внимание на их отчетливо выраженный мифологизированный характер: «Если бы я написал приблизительно полную автобиографию, она бы была не в шутку интересной. Но так как авторы своих биографий в книге будут печататься в алфавитном порядке, то я почти уверен, что уже на букве «л» многих любопытных стошнит или вгонит в тупое отчаянье от важных автобиографий многих неважных авторов, и даже самый любопытный читатель вряд ли добредет до моей фамилии. Поэтому я и не расскажу вам здесь ни о моем удивительном детстве, ни о моем замечательном дедке — баштанном стороже»12. «Круглым сиротой» поэт не был: он рано потерял мать, но был жив его отец, и еще в 60-е гг. в Ворошиловградекой области жили родные и близкие поэта. Автобиография Приблудного (18 декабря 1925 г.) также сильно мифологизирована, расцвечена яркими эпизодами, в которых самым причудливым образом переплелись явь и вымысел, реальность и фантазия: «С десяти до тринадцати лет я объехал почти всю Европу, часть Азии, часть Африки и всю Северную Америку, причем два раза переплыл Атлантический океан и четырнадцать месяцев пробыл во всех уголках Италии. Три раза меня за границей усыновляли, и три раза я убегал сиротой от своих многочисленных родителей». Приблудный сравнивает свои странствования с горьковскими «университетами»: «...Я очень ценю и люблю его (Горького. — Т.С.) как большого писателя, но хотя он и очень большая шишка на ровном месте современной русской литературы,— все-таки в бродячих положениях я с ним посоперничаю»13.
Несомненно, что автобиография Приблудного — своеобразный сказ, поэтический миф, творимый самим поэтом,— этим она отдаленно напоминает автобиографическую прозу Клюева, хотя и не имеет под собой столь глубокой философской основы и несет иную смысловую нагрузку.
Уже первыми своими опубликованными произведениями Приблудный обратил на себя внимание. В. Львов-Рогачевский в 1924 г. связывал его будущее с группой «Перевал»14, а Есенин поощрял творческие связи своего младшего товарища с московским «Цехом поэтов», одним из руководителей которого являлся С. Городецкий.
С Приблудным, которого в книге своих воспоминаний Городецкий отнес к третьему поколению поэтов-крестьян15, Есенина познакомил сразу после его возвращения из зарубежного путешествия в 1923 г. В. Наседкин. Неизвестно точно, когда именно произошло это знакомство, однако уже в сентябре 1923 г. имя Приблудного Есенин впервые упоминает в письме к Бениславской16, а 1 октября читает стихи на литературном вечере, посвященном началу занятий в ВЛХИ17.
В некрологе на смерть В.Я.Брюсова (1924) Есенин, отметив, что ушедший поэт «всегда приветствовал все молодое и свежее в поэзии», что он «чутко относился ко всему талантливому», назвал имя Приблудного в числе наиболее, по его мнению, талантливых студентов Брюсовского Института18. Это утверждение Есенина перекликается и со свидетельством П. Лазовского, в те годы студента Литинститута, отмечающего в своих позднейших воспоминаниях: «На семинарских занятиях в классе поэзии у нас выделялись Василий Наседкин и Иван Приблудный»19. О неповторимой творческой атмосфере родного института (куда, кстати, он был принят ректором Брюсовым без экзаменов, лишь после прослушивания его стихов) сам Приблудный напишет в статье «Трогательное вступление»20.
Но, человек трудной судьбы и еще более нелегкого характера, Приблудный за «ряд прегрешений» был 9 июля 1923 г. отчислен из Литинститута. Сохранился подписанный «секретарем проверкома» института документ, свидетельствующий о том, что Приблудный «из состава студентов ВЛХИ по академической проверке исключен на 1 год с условием принять студентом ВЛХИ по выполнении поставленных ему условий»21. В ответном заявлении «В правление ВЛХИ», опротестовывая принятое решение, Приблудный писал, в частности, следующее (24 октября 1923 г.): «...Мое место все равно занятым быть уже не может, а если и займут его — то платно какой-нибудь бездарный интеллигентик, каких у нас, несмотря на яростную бдительность ячейки, — очень много. А я — мужик, 2 года был в Красной Армии добровольцем, голова моя расколота пикой, и на спине моей до сих пор следы польской плети, польского плена...»22
Талантливый юноша, влюбленный в свою «чернобровую Украину», свой «край премудрый и простой» (строки, перекликающиеся с есенинскими «Мой край задумчивый и нежный» — I, 606), не мог не привлечь внимания Есенина, у которого было свое, личное отношение к Украине, украинскому языку, украинской литературе (отметим его любовь к Гоголю, осуществленный юным Есениным, находившимся тогда в возрасте Приблудного, перевод из шевченковского «Кобзаря»24). Есенин бывал на Украине, в Харькове, был знаком со многими украинскими литераторами25.
Общение с Есениным сыграло огромную роль в жизни Приблудного. Первое время он буквально не отходил от поэта, впитывая каждое его слово, получив шутливое прозвище «есенинский адъютант». О «молодом поэте Приблудном, постоянно сопровождавшем (выделено нами.— Т.С.) Сергея Александровича», вспоминают Вс. Иванов26, П. Лазовский27, Д. Семеновский28.
Творческая связь поэзии Приблудного с есенинской очевидна. Близость творчества обоих поэтов неоднократно отмечалась современниками. Приблудный похож на Есенина «всем обликом, всем складом своим, как младший брат может быть похож на старшего»,— отмечала В. Дынник в главке поэтического обзора с примечательным названием «Утренняя радость», увидев в книге Приблудного «Тополь на камне» «завязку нового варианта есенинского сюжета»29.
В рукописном отделе ИМЛИ находится макет первого сборника Приблудного, так и не увидевшего свет: «Гость из Украины. Стихи. 1923, январь-июль». Судя по датам, сборник был подготовлен к печати еще до знакомства с Есениным. По замыслу автора, сборник должен был включать четыре раздела-цикла: «Невеста-Украина», «Октябрь на Украине», «Город», «После бури». Поэтическая программа Приблудного, изложенная в открывающем сборник стихотворении-посвящении, набранном курсивом на отдельном листе, была глубоко созвучна творческому духу новокрестьянских поэтов: «Вам, в железо, в гранит закованным, // Заколоченным в пыль, в снега, // Расскажу о краях диковинных, //О шуршащих весной лугах. // К вам пришел я из лунной родины, // От курганов, озер и рощ, // Где сады стелют пух смородиной, // Где поля — синий мох и рожь...»30. Приблудный был «втянут» в орбиту есенинского окружения неслучайно. Его литературно-художественные принципы во многом совпадали с поэтической практикой именно новокретьянских поэтов 20—30-х гг.
Несколько стихотворений Приблудного имеют посвящения поэтам есенинского круга — самому Есенину («Тополь на камне»), С.Клычкову («Сказка»), П.Орешину («После бури»). Так же, как и в произведениях его старших товарищей, в творчестве Приблудного сильно выражены антиурбанистические мотивы. Особенно явственно оппозиция «город — деревня» прослеживается в «Балладе о безумии и мудрых колоколах»31, написанной 25 июня 1925 г. в есенинском Константинове. Если город — это «тощий скверик вместо рощи», «камень, гнущий грудь земли», место, где бесполезно растрачиваются лучшие силы (и описание его приобретает эсхатологический характер): «Смертью кашляет столица, // Кровью харкает Москва, // От ума тупеют лица // И лысеет голова. // Нет учета бледнокожим, // Прогнивающих не счесть, // И мерещится прохожим // Страшный адрес: «606»32,— то деревня в «Балладе...» — воплощение коренных основ национального бытия. Однако концовка другого антиурбанистического стихотворения Приблудного — «Трамвай № 15» — указывает на своеобразный характер поэтического мышления Приблудного: она иная, чем могла бы быть у крестьянских поэтов.
Типы поэтического мышления Есенина и Приблудного не совпадают. Противостояние природно-национального и социального вошло в поэзию Приблудного вместе с Есениным, но конфликт разрабатывался им на другом уровне и — важно отметить — с помощью другого поэтического языка. Драматическое двоемирие Есенина уже было чуждо представителю другого поэтического поколения. Есенинская мифологизация мира не свойственна поэзии Приблудного. Если в творчестве Есенина доминантным является мотив памяти, и воспоминания лирического героя проступают сквозь флер мифа («Снова выплыли годы из мрака // И шумят, как ромашковый луг» — I, 232),— то он так же ярко выражен и в поэзии Приблудного, однако в большинстве произведений уже в другой, подчеркнуто реалистической манере. Подчеркнутой ограничивая, в отличие от Есенина, в «Неотосланном письме; брату Максиму» приметы воссоздаваемого в памяти пейзажа («...луг, окутанный туманом, шепот вишен за амбаром, шум пшеницы за курганом, белый склеп каменоломни, кавуны,; волы и пряжа... Это все, что я запомнил из родимого пейзажа»33), Приблудный противопоставляет есенинским романтизированным воспоминаниям с падающим на них отраженным светом мифа вспоминаемые им эпизоды детства, поданные в описательной манере, методом простого перечисления: «...как мы были шаловливы, как в сады ходили тайно, как ощипывали сливы у Трофима Несвитайло, как в яру, в начале лета, ты сломал мою сопилку...» Эта описательность не привносит той драматической, а зачастую и трагической тональности, какая свойственна произведениям Есенина аналогичной тематики.
И на лексике произведений младших поэтов есенинского круга, прежде всего Приблудного, нет и отсвета того флера, что придает поэтике Есенина такую тонкую, едва уловимую загадочность: «И душа моя — поле безбрежное — Дышит запахом меда и роз» (I, 240). Поэтическое слово Приблудного отличается от есенинского. Если собирательный портрет есенинской героини также мифологизирован и написан прозрачными акварельными красками,— то Приблудный декларирует стремление не только к простоте, но и к подчеркнутой опрощенности («Надоела пудреная стая, хитрые припадки что ни день. Снилось мне: ты девушка простая...»34), заявляя принципиальный разрыв с поэтикой символизма: «Я не Блок, не Бальмонт и не Брюсов, чтоб тебя богиней величать»35.
Есенина и Приблудного сближали самобытность, искренняя задушевная интонация в передаче чувств, поэтизация природы. Во многом подобное есенинскому, но более оптимистическое в своей основе поэтическое мироощущение предопределило появление многих образов в поэзии Приблудного, воспринимающихся как есенинские. Это «месяц веселый и рыжий» (стихотворение «Встанет месяц, и я убегу...») или описание другого такого же «веселого» месяца — из стихотворения «Вечер»: «Вздрогнул месяц над туманным полем, Улыбался, щурился, пылал...»36. Общим было и исповедуемое обоими поэтами бережно-трепетное отношение к природе, ко всему живому в мире. Утверждение Приблудного «в лозняках воробья не обижу»37 было вполне созвучно есенинскому отношению к «братьям нашим меньшим».
Приблудный в совершенстве изучил манеру есенинского чтения, хотя и не подражал ей38. У поэтов была схожая манера работать. «Сидящим за столом с ручкой в руках его мало кто видел»39,— это свидетельство современника о Приблудном в равной степени относится и к Есенину. Как и старший его товарищ, Приблудный заносил текст на бумагу, делая лишь незначительные поправки, причем только после того, как стихотворение складывалось в общих чертах.
Приблудный усвоил многие поэтические уроки Есенина. В своем творчестве Есенин не однажды обратился к рифмам «куры-хмурый» («Песнь о собаке» и «Тихий ветер. Вечер сине-хмурый...»), «хмуриться-курица» («Инония», «Пугачев») или «хмурится-курице» (черновой набросок к незаконченному стихотворению «Ты ведь видишь, что ночь хорошая...»), а также «хмур-кур» («Ты запой мне ту песню, что прежде...»). Есенинская рифма встретится в стихотворении Приблудного «Возвращение»: «А теперь...— никого. Двор, как осень, хмурый, Только берест кривой Да чужие куры»40. Но, в свою очередь, сюжет «Возвращения» («Как потерянный сын, Возвращаюсь в гости: Где ж мой тын, мой овин, Хата на помосте? И встречать не бегут, И не спросят толком, Во дворе там и тут Тишина... и только»41) повторяется в написанных год спустя есенинских стихотворениях «Возвращение на родину» и «Русь советская» (1924). В названных произведениях двух поэтов встречаются совпадающие детали биографического плана. «Это было где-то и когда-то, Где меня не видят восемь лет»,— вспоминает лирический герой Приблудного свое возвращение на родину42. «Я вновь вернулся в край осиротелый, В котором не был восемь лет» (Е, 2, 80),— рассказывает лирический герой Есенина. Оба они одинаково чувствуют свое отчуждение в родном селе, но если конфликт лирического героя Приблудного с окружающими поверхностен: «хлебнув» городской культуры, он изменился — стал «важным и кичливым», говорит «чужими, умными словами»43 («Но испив из горькой чаши гордых городов, Стал я пугалом для наших добрых стариков»44), то конфликт, очерченный Есениным,— глубже, психологичнее: «Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно иностранец» (II, 81).
У находившегося зачастую под непосредственным влиянием Есенина Приблудного можно найти и следы прямой ориентации на творчество его старшего товарища. Сошлемся на следующие примеры

Есенин
О, помолись и за меня, За бесприютного в отчизне!
(IV, 117)
Опять я теплой грустью болен... (I, 117)

Приблудный
Если молишься и веришь.
Помолись и за меня45.
Я сегодня далеким болен...46
Я вновь, я вновь далеким болен...47

В строках Приблудного «Я устал от врагов и от друга, // Улыбаться не в силах другим»48 можно видеть контаминацию клычковского «Я устал от хулы и коварства // Головой колотиться в бреду...»49 и есенинских мотивов разочарованности в «легких подругах» и «легких друзьях». Стихотворение Приблудного «И, может быть, когда заметишь...» заставляет вспомнить интонацию есенинской «Любви хулигана»: «Не знаю я, какого цвета // Огонь твоих пьянящих глаз, // Но знаю — буйного поэта // Он останавливал не раз»50. Есенин выносил решительный приговор тем стихам Приблудного, которые были написаны под прямым влиянием его музы. Не однажды он сурово отчитывал Приблудного за явные
заимствования51. Вместе с тем, многие стихи Приблудного Есенин ценил очень высоко и, по свидетельству А. Назаровой, не однажды после авторского чтения «задумчиво повторял» запомнившиеся строки из них52. В феврале 1924 г. Есенин планировал участие Приблудного в коллективном поэтическом вечере в Рязани, однако вечер не состоялся.
Имя Приблудного довольно часто встречается в есенинских письмах 1924—1925 гг. Это и просьба к А. Берзинь: «Черкните пару слов с Приблудным!» (VI, 141), различные просьбы делового, личного и бытового характера к Г. Бениславской (VI, 143—144). В эти годы Приблудный был близким Есенину человеком, почти членом его семьи (VI, 327), хотя доставлял поэту немало хлопот. Впрочем, здесь необходимо обратить внимание и на зачастую нарочитое заострение случавшихся конфликтов между поэтами рядом мемуаристов53. Все же, очевидно, наиболее точная, хотя и экспрессивно окрашенная характеристика, выражающая самую суть отношения Есенина к Приблудному,— в его словах о молодом поэте, сказанных в беседе с В. Мануйловым, когда он следующим образом отозвался о Приблудном: «Замечательная стерва и талантливый поэт, очень хороший, верь мне, я всех насквозь и наперед знаю» (ЕВС2, 185).
В свою очередь, отношение Приблудного к Есенину хорошо передано в его посвящении к лучшему, без сомнения, его стихотворению «Тополь на камне» (январь 1924 г.) — «Любимому учителю моему Сергею Есенину». Опубликованное в 1926 г. в одноименном сборнике, стихотворение было воспринято как посвящение на смерть поэта и получило высокую оценку критики. «Среди многих стихов — посвящений Есенину» В. Красильников выделил только пять «имеющих право на существование», в том числе стихотворение Приблудного54.
Жизнь И. Приблудного 20-х — начала 30-х гг. складывалась трудно, как у всех поэтов есенинского окружения. В абсолютном большинстве его отчаяннейших писем этого времени различным адресатам — В. П. Полонскому, Е. Д. Зозуле, А. К. Воронскому, Е. Ф. Вихреву, Е. Ф. Никитиной и другим — один и тот же постоянный мотив: просьба о материальной помощи.
«Дорогой Ефим! — обращается Приблудный к Е. Вихреву в письме, датируемом приблизительно весной 1925 г.— Я принес тебе штуку, которую должен был напечатать в «Красной нови», но там не оказалось Воронского, а без него денег получить до 25-го никак нельзя. Мне же до пули в лоб нужны деньги до Пасхи или на Пасху, потому что мне нужно и уехать и ботинки купить...»55
На обороте одного из писем В. П. Полонскому (на бланке редактируемого им журнала «Новый мир») Приблудный пишет: «Вячеслав Павлович! Прочтите! Минутку внимания!» и просит в письме: «Милый Вячеслав Павлович! Вскочите в положение! Я нигде не печатаюсь, печатать нечего и заработка нет. А во вторник 14-го Брюсовский Институт устраивает очередной «поминальный вечер. Чтобы попасть туда, нужны некоторые деньги, а у меня и таких нет. Да кроме того, 14го мне как раз исполняется 21 год, а я ни то ни се — полуодет, полуразут. Очень бы просил рублей 50—60 на вторник, а я вручу Вам первый рассказ56 в бессрочное пользование. Иван Приблудный»57.
Прошедшие затем несколько лет не только не изменили к лучшему материальное положение Приблудного, но и усугубили его. Уже в 30-е гг. он был вынужден снова не однажды обращаться за помощью к Полонскому, скрывая отчаянность своего положения за шутливой формой писем58. «...Должен Вам сознаться,— исповедуется Приблудный в одном из писем,— я только в неудачные часы существования осмеливаюсь беспокоить Вас моими просьбами. Я готовлю к печати книгу и всецело ею поглощен. Поэтому для периодики работать не имею времени, а для продолжения работ по книге — не имею денег. Стихотворение — трижды Вам поданное и трижды Вам неведомое — мне удалось восстановить, и это единственное, на что надеюсь я. Больше печатать мне пока нечего...»59
Вместе с тем Приблудному было присуще и ярко выраженное чувство собственного достоинства. Озорной, независимый характер поэта хорошо прослеживается в его заявлении в Правление издательства «Никитинские субботники» о выдаче гонорара (8 сентября 1927 г.), в котором он обещал: «...Больше я к издательству никаких денежных претензий иметь не буду. <...> Кроме того, со стихами в издательство тоже больше не полезу. Точка.»60
Задиристый и дерзкий характер Приблудного ощущается и в набросках «Что-то вроде автобиографии», многие строки которой продиктованы внутренней полемикой с читателем: «Уже к семи годам я мог, стоя на лошади, идти в карьер.
<...> А вы семи лет от роду, наверно, играли еще с шерстяными медвежатами. <...> Притом же и плавать я мог шести лет как действительная рыба, а вы и до сих пор, наверно, не можете...»61
Разумеется, однозначную реакцию — обвинение в аполитичности, грозившее самыми тяжкими последствиями для поэта, могла вызвать у рапповцев заявленная в его стихах мечта о том, чтобы его читатель «...не идею в ночи обнимал, А такого ж, как сам, человека...»62. И все же «самой серьезной политической ошибкой» Приблудного, инкриминированной ему рапповской критикой, была творческая близость к Есенину. Отметим, что этот «прием» лег в основу обвинений Павла Васильева, Николая Заболоцкого, Бориса Корнилова63. Подобное обвинение в творческой близости к «кулацкому поэту Есенину» содержится, например, во «внутреннем рецензии» сотрудника журнала «На литературном посту» Льва Гладкова на сборник стихов Приблудного «С добрым утром» (1931).
Отмечая, что произведения поэта «не имеют широкого общественного интереса», что «о пятилетке у Приблудного весьма странные представления», рецензент заключал: «На многих стихах Приблудного можно заметить несомненное влияние С. Есенина. Подобно ему, он любит разговаривать с вещами и животными с той аффектацией, слезливой сентиментальностью, которая была характерна для Есенина. <...> Волна упадочничества не прошла мимо Приблудного».
А далее недрогнувшей рукой выносится беспощадный приговор: «Факт появления книги стихов Приблудного показывает, как мало еще сделано пролетариатом на культурном фронте, если издательства еще решаются печатать столь вредные и плохие стихи.
Поэзия Приблудного — это поэзия обывателя, запутавшегося в великих событиях эпохи. И только обывателям может служить эта поэзия.
Идейное убожество, политическая слепота, консерватизм и художественное бессилие характерны для активизирующегося на фронте искусств мещанина, примером которого может служить Приблудный с его беспартийным «Добрым утром». С ним нужно решительно бороться»64.
Примечательно, что, в отличие от представителей других литературных групп, крестьянские поэты вели бездомную и неустроенную в бытовом плане жизнь65. Мемуаристами много написано о бездомности Есенина, о том, что вещи не имевшего своего угла поэта «были разбросаны по всем городам России, от Ленинграда до Баку»66. Обвиняемый, как и его старшие товарищи, в «кулацком уклоне», Приблудный так же продолжал вести жизнь «бездомного бродяги»67: «Я живу на свете где попало, // И нигде, пожалуй, не живу: //То трава мне служит одеялом, // То я сам собой примну траву. <...> Что ж поделать, где-нибудь прилягу. // Все равно под утро, как на суд, // Поведут бездомного бродягу, // В протоколы имя занесут...»68.
В одной из записок своему знакомому, В. В. Федорову (около 1927 г.), Приблудный писал: «Дядя Вася! Если я и эту ночь проброжу по бульварам и не посплю — через два дня мне будет уже около пятидесяти лет по виду, и друзья мои станут готовить мне юбилей, а пресса — некрологи, честное слово.
Твой Иван Приблудный.»69
«Настоящим подтверждаю,— приписывал на одном из заявлений Приблудного этого времени приват-доцент П. Зиновьев,— что лично мне хорошо известный И. П. Приблудный в течение ряда лет, несмотря на то, что безвыездно живет в Москве, не имеет совершенно никакого постоянного места жительства, ночуя по очереди у разных знакомых, а иногда и на улице или в подъездах домов. Работает он также где придется, и просидеть час или два без помехи ему удается только в тех редких случаях, когда кто-нибудь из его знакомых позволит ему заниматься в свое отсутствие у себя в комнате»70.
Начавшийся исключением из списков будущих жильцов Дома писателей 1930 год завершился для Приблудного отлучением от писательской столовой. В самом конце декабря поэт обращается в Правление с очередным дерзким заявлением:
«В Правление ВССП
рядового обывателя СССР
гр. Приблудного
заявление.
Товарищи, я думаю, я уже достаточно долго не обедаю и не ужинаю в вашей столовой, и пора бы уже снять с меня этот голодный запрет.
Относительно предыдущего моего заявления — извиняюсь. Это хроническое мое неумение писать вежливо, когда жалуюсь на несправедливость. Я думаю, с годами это пройдет, и в надежде на это — надеюсь, что заявление это уже не покажется неприличным, а просьба, выраженная в нем, будет, наконец, удовлетворена, не глядя на лица.
Иван Приблудный»71.
Неспокойный и задиристый характер Приблудного, его склонность «задавать вопросы», с одной стороны, и оценка рапповцами особенностей его творчества — с другой, привели к тому, что 17 мая 1931 г. он был арестован, более трех месяцев находился под следствием в Бутырской тюрьме, а 23 августа, по окончании следствия, в 24 часа был выслан из Москвы «на исправление» в Астрахань. Творческим итогом его трехлетней ссылки явился поэтический цикл «Астрахань», бледные вымученные строфы которого свидетельствовали о том, что впервые Приблудный писал не то, что хотел, а то, что от него требовали: «Вижу: девушки и ребята // Мчат от насыпи — по прямой. // Не с консервного ль комбината // Третья смена спешит домой? // И над всем этим пестрым шумом // Бодрых праздников и забот, // Будто вахтенный, над Кутумом // Возвышается Райкомвод».
После возвращения Приблудного в Москву73 вокруг него складывается невыносимая обстановка: ему отказывают в праве быть членом Союза писателей СССР74, не принимают на службу, отказывают в публикациях, а покровительствовавшего ему В. П. Полонского к тому времени уже нет в живых. Тогда Приблудный предпринимает очередной отчаянный и дерзкий шаг: обращается с письмом «на имя секретаря ЦК ВКП(б) тов. Л. М. Кагановича»:
«Дорогой т. Каганович!
Мне 29 лет. Я сын пастуха-украинца. Отец и сейчас работает в колхозе плотником. Десяти лет я ушел из дому и в течение 4-х лет объездил Европу, Азию, Африку и Северную и Южную Америку, в различных ролях, начиная от юнги и кончая уличным певцом при слепом гитаристе-итальянце. С 15 до 16 лет был добровольцем в Кавдивизии Котовского. С 18-ти лет начал печататься. В 1926 году издал первую книгу. Книга была встречена очень положительно в критической литературе. Но в это же время попал под влияние Есенина. Испортился. После выхода 2-й книги в 1931 году, от имени государства, органами ОГПУ, был выслан в Астрахань на исправление. Через 3 года вернулся сюда и получил московскую прописку. <...> Остался без крова. Союз писателей от меня отрекся. Печатать и принимать на службу меня остерегаются по соображениям бдительности, хотя я исправлялся даже не по контрреволюционной статье. Мне совершенно не дают возможности реабилитировать себя в литературе. А в быту, хотя и все видят, что я исправился,— я бездомен. Ночую у кого придется, к каждому отдельно приспособляюсь, почти пресмыкаюсь.
Я хочу жить полнокровно, как все, и работать полноценно. Укажите выход, т. Каганович. Уж дальше мне «ехать некуда».
Иван Приблудный»75.
Нельзя не заметить, что это полное достоинства письмо продиктовано отнюдь не страхом за свою жизнь: Приблудный разговаривает с «товарищем Кагановичем» как равный с равным. Думается, что и воспринимающиеся на первый взгляд как легковесные слова-штампы «испортился — исправился» и в письме Кагановичу и в разговоре с Афиногеновым продиктованы отнюдь не «искренним раскаяньем» Приблудного и тем более не стремлением отмежеваться от Есенина, а желанием «подыграть» собеседнику, соблюсти «законы жанра». Неизвестно, прочел ли Каганович адресованное ему письмо, но 8 марта 1935 г. оно было отослано замзавотделом культуры и пропаганды ленинизма ЦК ВКП(б) в Правление ССП под грифом «Секретно».
Нельзя не отметить ту положительную роль, которую сыграл по отношению к Приблудному в эти годы Н. Бухарин. Невозможно утверждать с полной уверенностью, какие именно мотивы руководили главным редактором «Известий», но он — едва ли не единственный — поддержал одного из поэтов есенинского круга в трудное для него время: напечатанное 27 января 1936 г. на страницах «Известий» «Письмо в Донбасс»76 открыло для Приблудного двери многих редакций. Однако в 1937 г. поэт был вторично репрессирован.
Поэзия Ивана Приблудного, изъятая из советской литературы на несколько десятилетий,— это исповедь еще одного участника, свидетеля и жертвы грозной эпохи, младшего товарища Сергея Есенина, преемственная близость которой есенинскому творчеству несомненна.

ПРИМЕЧАНИЯ
1 Скрипов А. И. Приблудный. Краткий очерк жизни и творчества // Донбасс — Донецк. 1963. № 6. С.133—138.
2 Там же. С. 138.
3 Дубiнський I. Iван Прiблудний — червоний козак i поет //Лiтературна Украiна. Киiв. 1966. 13 травня.
4 Дубинский Илья. Крестник чекиста (Поэт Приблудный — Иван Овчаренко) // Портреты и силуэты. Киев, 1982. С.277—284; То же... М., 1987. С.246—252.
5 Милонов Ю. Об Иване Приблудном // День поэзии 1969. М., 1969. С.261—262.
6 Бишарев Олег. Ученик Есенина. Донецк, 1989. 132 С.
7 См. изданные им сборники поэта: Приблудный Иван. У родных верб. Стихи. Донецк, 1985. 96 с.; Приблудный Иван. Стихотворения. М., 1986. 176 С.
8 Виноградская Софья. Как жил Есенин. М., 1926. С.21.
9 Примечательно, что уже через несколько лет, выступая на совещании драматургов, критиков и творческих работников театров 13 июня 1935 г., Эрлих отмежевался от опального к тому времени Есенина, объявив «единственным «мастером стиха» в советской поэзии» Маяковского (ЦГАЛИ, ф. 596, оп. I, ед. хр. 599. С. 129).
10 Иван Приблудный — псевдоним Якова Петровича Овчаренко, подростком действительно «приблудившегося» под Белой Церковью ко 2-й Червонно-казачьей (Черниговской) дивизии под командованием Котовского.
11 ЦГАЛИ, ф. 596, оп. 2, ед. хр. 10. Л.216.
12 Там же, ф, 1068, оп. I, ед. хр. 128.
13 Там же.
14 Львов-Рогачевский В. Л. Книга для чтения по истории новейшей русской литературы. Л., 1926. С.514.
15 Городецкий С. Жизнь неукротимая. М., 1984. с. 212.
16 См.: Белоусов В. Сергей Есенин. Литературная хроника. Часть 2. 1921 — 1925. М., 1970. С.89.
17 См.: А. В. Луначарский. Литературно-художественный институт // Рабочая Москва. 3 октября 1923 г.
18 Есенин С. А. Собр. соч.: В 6-ти т. Т.5. М., 1979. С.214. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием тома и страницы.
19 Лазовский Павел. Дорогой образ // Литературная Россия. 2 октября1970 г. № 40 (404). С. 12.
20 ЦГАЛИ, ф. 341, оп. I, ед. хр. 656. Л.56—58.
21 Там же, ф. 596, оп. I, ед. хр. 599.
22 Там же.
23 Приблудный Иван. Тополь на камне. М., 1926. С.З.
24 Опубликованный в третьем номере журнала «Мирок» за 1914 г. перевод под названием «Село» с подзаголовком-примечанием «Из Тараса Шевченко» представлял собой фрагмент шевченковской поэмы «Княжна».
25 См.: Охрименко П. П. Сергей Есенин и Украина // Актуальные проблемы современного есениноведения. Рязань, 1980. С.60—68.
26 Цит. по: С. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х т. Т.2. М., 1986. С.82. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте (ЕВС) с указанием страницы.
27 Лазовский П. Дорогой образ. С. 12.
28 Семеновский Дмитрий. Есенин. Воспоминания // О Есенине. Стихи и проза писателей-современников поэта // Сост., вступ. ст. и прим. Сергея Кошечкина. М., 1990. С.343.
29 Дынник Валентнина. Право на песню: (О лириках) // Красная новь.1926. № 12. С.253.
30 Рукописный отдел ИМЛИ АН СССР имени Горького, ф. 359, оп. I, ед. хр. I. Опубликовано в кн.: Приблудный Иван. У родных верб. Стихи // Сост. О. Л. Бишарев. С.76.
31 Впервые опубликовано О. Бишаревым в кн.: Ученик Есенина. С.114—118.
32 Там же. С.114—115.
33 Рукописный отдел ИМЛИ имени Горького, ф. 359, оп. I, ед. хр. 3.
34 Приблудный Иван. С добрым утром. М., 1931. С.49.
35 Там же. С.50.
36 Приблудный Иван. Стихотворения. С. 129.
37 Там же. С. 126.
38 См. письмо И. Груздева М. Горькому от 22 декабря 1927 г. // Архив А. М. Горького. Т.ХII. С. 155.
39 Цит. по: Бишарев Олег. Ученик Есенина. С.22.
40 Приблудный Иван. Тополь на камне. С. 17.
41 Там же. С. 16.
42 Там же. С.11.
43 Там же. С.23.
44 Там же. С.21.
45 Приблудный Иван. Стихотворения. С. 122.
46 Там же. С. 124.
47 Там же. С.141.
48 Там же. С. 123.
49 Клычков Сергей. В гостях у журавлей. М., 1930. С.26.
50 Приблудный Иван. Стихотворения. С. 121.
51 Одна из таких резких отповедей приведена С.Виноградской: Виноградская Софья. Как жил Есенин. С.22. ЦГАЛИ, ф. 190, оп. I, ед. хр. 132.
52 Назарова А. Воспоминания. [Б.д.] Л.31.
53 См.: Виноградская Софья. Как жил Есенин. С.21—22; Ройзман М.Все, что помню о Есенине. М., 1973. С.183—184.
54 Красильников В. [Библиография] // На литературном посту. 1927. № 1. С.75.
55 ЦГАЛИ, ф. 94, оп. I, ед. хр. 214.
56 С чтением своих рассказов Приблудный выступал и на литературных вечерах «Никитинские субботники» осенью 1926 г., о чем свидетельствует его записка Е.Ф.Никитиной от 23 октября (Там же, ф. 341, оп. I, ед. хр. 177. Л.1).
57 Там же, ф. 1328, оп. I, ед. хр. 286.
58 На конверте одного из писем Е. Зозуле Приблудный нарисовал автопортрет, изобразив себя мрачным, угрюмым, с насупленными бровями и сделав поясняющую надпись: «Страх ожидания» (Там же, ф. 216, оп. I, ед. хр. 302). В нескольких торопливых штрихах очень точно схвачено сходство с оригиналом.
59 Там же, ф. 1328, оп. I, ед. хр. 286.
60 Там же, ф. 341, оп. I, ед. хр. 259.
61 Там же, ф. 1068, оп. I, ед. хр. 128.
62 Приблудный Иван. Тополь на камне. С.43.
63 Во «внутренней рецензии» Н. Лесючевского «О стихах Б. Корнилова» (13 мая 1937 г.) встречаем знакомую формулировку: «И не случайно так почтительно, с таким преклонением, неоднократно вспоминает Корнилов кулацкого поэта Сергея Есенина» (Литературная Россия. 10 марта 1989 г. С.11).
64 ЦГАЛИ, ф. 1698, оп. I, ед. хр. 140.
Разглядели «истинное лицо Приблудного-обывателя» в стихотворениях сборника «С добрым утром» и авторы злого фельетона «Дайте Приблудному удобную квартиру!» А. Волков и Н. Любович. Приклеив поэту ярлык «воинствующего мелкого буржуа», «идейно смыкающегося с корифеями кулацкой поэзии», они заключили свою публикацию фразой: «Мощная поступь социализма беспощадно давит идеалишки мелкого буржуа». (Смена. 1931. № 17. С.24). Как водится, и здесь не обошлось без карикатуры Кукрыниксов: Приблудный, изображенный в виде огромного увальня-бездельника с гитарой под мышкой, радостно идет навстречу одетым в ветхие национальные костюмы Клюеву, Клычкову и Орешину, протягивающим к нему руки.
65 См. заявление С.Клычкова в Правление ВСП (по жилищному вопросу) с начертанной на нем 28 августа 1925 г. резолюцией «отклонить» (Рукописный отдел ИМЛИ АН СССР имени Горького, ф. 67, оп. I, ед. хр. 6) и его же заявление в Жил
Категория: Окружение Есенина | Добавил: Admin (19.01.2009)
Просмотров: 4117 | Рейтинг: 5.0/1 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Наш опрос
Ваше любимое стихотворение Есенина о любви?
Всего ответов: 214
Мини-чат
Форма входа

Copyright Портал стихи Есенина © 2024
Хостинг от uCoz Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru